вскрывая, грабя или иным способом используя гробницу, вы тем самым соглашаетесь с положениями и условиями настоящего проклятия...
Пальцы ударят по струнам, и снова прекрасные звуки
Тишь разорвут, распугают разносчиков скуки:
В мраморных залах роскошно одетые франты,
И балерины, облекшие ноги в пуанты,
Вмиг позабудут о чопорных танцах холодных,
И предадутся забаве, что даже в пустынях безводных
Влагу являет из тела, влекомого страстью,
Чувству полёта, забвенья, несущего счастье!
В бурном порыве рождается чувственный танец,
Блага небесного гордый, прекрасный посланец.
Струны дрожат в напряжении: аккорд, заморозив минуты,
Вмиг разорвёт до того непосильные путы;
Струне уподобившись, тело дрожит в напряжении,
Полное силы и гордости в каждом движении…
А в сердце танцора гулкое бьётся желанье -
В танце пылающем жить до конца мирозданья!
С женщиной, пляской прижатой к его непокорному стану,
С криком: "Во век, никогда не устану!"
Зал рассекать под рулады поющей гитары,
Ветром овеянным быть, что рождают соседние пары!
Средь шороха платья и звуков дыханья надрывных,
Забыть о печали, о песнях других, заунывных!
Отдаться порыву, уйти под него с головою,
Купаться в напеве, в родстве состоящем с волною!
Танец дарует нам чувство беспечной свободы -
Плавно качает, как будто прибрежные воды,
Дико несёт нас, как будто мятежные бури,
Гнетущие воды морской бесконечной лазури…
Но звуки не вечны, и вот тишина поглощает,
Залы, которые дикая пляска уже не качает:
Замолк исполнитель, и люди стоят в ожидании,
И взглядами молят о с танцем прекрасном свидании!
Восславим же чувства, которые у человека
Под сердцем гнездятся, и каждому веку от века
Несут вдохновенье, что песню и танец рождает,
И любовь, ту, что всё и всегда побеждает!
Восславим же пальцы, что в танце своём беспрерывном
Наполнят гитару не плачем тягучим, надрывным,
А гимном влеченью, любви и пылающей страсти,
В пожаре которой сгорят все людские напасти!
Тишь разорвут, распугают разносчиков скуки:
В мраморных залах роскошно одетые франты,
И балерины, облекшие ноги в пуанты,
Вмиг позабудут о чопорных танцах холодных,
И предадутся забаве, что даже в пустынях безводных
Влагу являет из тела, влекомого страстью,
Чувству полёта, забвенья, несущего счастье!
В бурном порыве рождается чувственный танец,
Блага небесного гордый, прекрасный посланец.
Струны дрожат в напряжении: аккорд, заморозив минуты,
Вмиг разорвёт до того непосильные путы;
Струне уподобившись, тело дрожит в напряжении,
Полное силы и гордости в каждом движении…
А в сердце танцора гулкое бьётся желанье -
В танце пылающем жить до конца мирозданья!
С женщиной, пляской прижатой к его непокорному стану,
С криком: "Во век, никогда не устану!"
Зал рассекать под рулады поющей гитары,
Ветром овеянным быть, что рождают соседние пары!
Средь шороха платья и звуков дыханья надрывных,
Забыть о печали, о песнях других, заунывных!
Отдаться порыву, уйти под него с головою,
Купаться в напеве, в родстве состоящем с волною!
Танец дарует нам чувство беспечной свободы -
Плавно качает, как будто прибрежные воды,
Дико несёт нас, как будто мятежные бури,
Гнетущие воды морской бесконечной лазури…
Но звуки не вечны, и вот тишина поглощает,
Залы, которые дикая пляска уже не качает:
Замолк исполнитель, и люди стоят в ожидании,
И взглядами молят о с танцем прекрасном свидании!
Восславим же чувства, которые у человека
Под сердцем гнездятся, и каждому веку от века
Несут вдохновенье, что песню и танец рождает,
И любовь, ту, что всё и всегда побеждает!
Восславим же пальцы, что в танце своём беспрерывном
Наполнят гитару не плачем тягучим, надрывным,
А гимном влеченью, любви и пылающей страсти,
В пожаре которой сгорят все людские напасти!
Пасиб большой, я своё обещание сдержу. В скором времени жди посвящения))